Пан Самоходик и тамплиеры - Страница 36

Я подбежал к железной двери и попытался открыть их. Они даже не шелохнулись. Я ударил по ним кулаками, но толстое железо лишь слегка загудело. Никто не мог услышать меня, даже если шел мимо камеры.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

РАЗМЫШЛЕНИЯ УЗНИКА – ПОЧЕМУ УБИЛИ ФОН ОРЗЕЛЬНА? – ДВЕ ТЕНИ В ЗАМКЕ – «АППАРАТУРА ПРОСЛУШКИ» – ЧТО ОЗНАЧАЕТ ТРЕУГОЛЬНИК НА СТЕНЕ – ВПЕРЕД!

От глухой тишины, обхватившей меня, стоял звон в ушах. Толстые стены не пропускали никакого звука, и я мог только догадываться, когда опустел от посетителей замок Мальборк и они вышли на улицу. Я сел на каменный пол в хрупкой полоске света, косо падавшей из окна и попытался обдумать сложившуюся ситуацию.

Я мог бы предположить, что экскурсовод на выходе заметит мое отсутствие, ведь она должна была меня запомнить. Возможно, она поднимет тревогу, начнут искать и найдут меня в тюремной камере. Я мог также рассчитывать на моих молодых друзей. Но они могут и не подозревать, что я остался на территории замка и не подымут тревогу: решат, что я вышел раньше их.

Завтра утром, я, конечно, буду освобожден из заключения во время посещения замка туристами. Представляю изумление экскурсовода, когда она увидит человек в камере.

Конечно, этот факт станет известным всем работникам музея и впредь они начнут смотреть на меня подозрительно, с недоверием. Я буду лишен тесного контакта с сотрудниками музея и не смогу получать историческую информацию, на которую я рассчитывал по прибытии в Мальборк.

Кто был тот неизвестный, что закрыл за мной дверь камеры Кястутиса? Бахомет? Если это так, то он мой конкурент в поисках сокровищ тамплиеров. Об этом лучше всего свидетельствует имя, которое он себе взял. Этот человек хорошо разбирается в истории тамплиеров.

Когда мы шли с экскурсией, то там не было никого из группы Петерсена, ведь они остались на берегу озера, чтобы выкупить у Малиновского украденный документ. Малиновский тоже должен был быть на берегу озера, если он хотел продать документ. Так кто был Бахомет? Я не находил ответа. Я сидел на каменном полу, поджав колени и уронив на них голову. Время шло и никто не приходил ко мне, чтобы вызволить из тюремной камеры.

Пучок света, проходящий через окно все больше таял, как лампа, в которой кончалось топливо. Ночь приближалась, и с ней пропадала надежда, что сегодня я выйду отсюда.

Я думал о литовском князе, который сидел здесь. Шестьсот лет прошло с тех пор, а толстые стены, каменный пол, двойная железная дверь все те же. В то время, когда начались гонения на тамплиеров, пошли слухи, что они поклоняются дьяволу, изготавливают идолов из дерева и кожи, с серебром и золотом, с человеческой головой и огромной бородой. Имя того идола было Бахомет. Его изображения не сохранилось, поэтому некоторые исследователи считали, что Бахомета придумали для борьбы с тамплиерами.

А между тем тюремная камера погрузилась в ночной мрак, что только усиливало стоявшую тишину. Я совсем потерял надежду на то, что буду сегодня выпущен отсюда. Незаметно я задремал.

Не знаю, как долго я спал. Может быть, несколько минут, а может быть, час? Я был разбужен каким-то шелестом, потом раздался визжащий звук.

«Крысы?» - Подумал я с отвращением.

Шелест повторился. И снова я услышал писк. Оба этих звука шли от двери.

Вдруг тяжелые двери тюремной камеры застонали и они стали открываться. Электрический свет ворвался в глубь камеры и начал шарить по стенам и каменному полу. В конце концов он нашел меня и ослепил.

- Кто это? - Воскликнул я сердито.

- Пан Самоходик! Г-н Томаш! - Услышал я радостный шепот разведчиков.

Фонарь перестал меня слепить, я вскочил с пола и побежал к мальчикам.

Они были не одни. Рядом с ними я заметил девушку в возрасте около двенадцати лет. У нее были рыжие волосы, которые она носила в хвостик. Она держала в руке электрический фонарик.

- Это пан Томаш, а это Ева. - Представили нас мальчики. - Она живет в ближнем замке, ее мама работает в музейном архиве.

- Кто закрыл вас здесь? - Спросила Ева.

- Я не знаю. Это, вероятно, тот человек, что послал мне вот это. - Ответил я и показал ей письмо, которое было передано мне на входе в замок.

Оказалось, что уже на выходе из замка мои мальчики хватились меня. Как я и подозревал, их никто не поддержал. Им сказали, что я, вероятно, вышел раньше.

Прошел час и я не появился. Ребята ждали меня у ворот и не знали, что делать. Наконец, после долгих дискуссий пришли к выводу, что, если бы я что-то задумал, то, конечно, сообщил бы им об этом. Они вспомнили угрозы в мой адрес, и их охватил страх за меня.

Ожидая в воротах замка, они увидели девочку, разгуливавшую по территории и не обращавшую никакого внимания на охранников. Мальчики догадались, что она живет в замке.

Они разговорились и рассказали ей обо мне и о цели нашего приезда. Ева была с нами заочно знакома по статье в молодежной газете о нашем открытии клада наследника Дунина. Это способствовало знакомству.

Она провела их к реке Ногат, потом довольно долго они шли вдоль высоких стен замка, затем зашли в заросли, и, наконец, пришли на осушенное дно глубокого рва. Здесь девушка показала им небольшие, деревянные ворота, которые открыла здоровенным ключом. Так они попали в бывший сад, где когда-то отдыхали рыцари. Потом они углубились в темные коридоры замка.

Поиски они начали с камеры князя Кястутиса, так как последний раз видели меня здесь. Они открыли дверь и увидели меня.

- Интересно, Бахомет ушел с группой или остался в замке после того как запер пана Самоходика? - Подумала вслух Ева.